Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

— Не сомневаюсь! — на полном серьёзе ответила сестра. — Выходит, бабушка не ошиблась, речь и в самом деле идёт о травах. И даже о проклятии тоже говорится.

Я заглянула на последнюю страничку прабабушкиного письма.

— Езус-Мария, целых восемь страниц, и все такими вот кусочками! Сплошные зачины — и сразу письмо обрывается. Начала — и оборвала, начала — и не закончила.

— Причём везде в принципе одно и то же, — скривилась Кристина. — Но ничего не поделаешь, мы должны дочитать до конца. Хотя бы из чувства долга. Что там дальше?

«Дорогие мои девочки…» — начала было я, но сестра перебила:

— Прабабушку не упрекнёшь в излишнем разнообразии обращений.

— «…Я должна описать всю историю, чтобы вы знали, — продолжила я. — Так, как мне её рассказывала моя мать, а она слышала её от своей бабки. И я бы тоже сочла, что все пропало, если бы не последние события. Его пытаются разыскать именно здесь, здесь, где его наверняка нет…» «Дорогие девочки! Как войдёшь — первый угол слева, с него мы начали. И шли от этого угла вправо. Искали моя мать и я. Мне удалось просмотреть целый сегмент полок и 34 второго, а потом я слетела со стремянки. Больше всего нашла в нижней части второго сегмента и именно это переписала в тетрадь, отняло массу времени…» «Над библиотекой тяготеет проклятие. Как только какая-нибудь представительница нашего рода начнёт поиски, так сразу же случается какое-нибудь несчастье или неприятности…» — Хорошенькая перспектива, — прокомментировала Кристина.

«Дорогие девочки! У меня предчувствие, а старики иногда перед смертью обретают дар ясновидения, что, если вам удастся привести в порядок библиотеку, вы найдёте и его. Ведь вас двое…» — Да что же мы, в конце концов, найдём?! — не выдержала Кристина. — Скелет, который следует захоронить в освящённом церковью месте?

Я выдвинула свои предположения:

— Женьшень. Или корень мандрагоры. Тогда не придётся Анджею тащиться за этой пакостью на край света.

— Твоими бы устами…

— Вот только одно тревожит: то таинственный «он» здесь наверняка отыщется, а то, напротив, его здесь наверняка нет.

— Не трави душу, давай читай дальше.

«Дорогие правнучки! Завещаю вам просмотреть всю библиотеку и отыскать в ней то, что удалось сделать моей прабабке и её предкам по женской линии. Вернее, не её эти предки, она не из Нуармонов, ну да все равно. Отыскать старые рецепты и описание свойств лекарственных трав…» «Дорогие девочки! Надо же когда-то наконец все это упорядочить, и помните — состояние было огромное…» «Не так, не так. Не знаю. Травы. Моя бабка клялась, что все насчёт трав сделает. А теперь должны сделать вы, иначе не будет ей покоя на том свете…» И на этом у Кристины лопнуло терпение.

— Слушай, может, остальное ты дочитаешь одна, а я пойду в эту проклятую библиотеку и приступлю к поискам? Если я правильно поняла, наши прабабки оставили необработанным кусок от дверей до угла. Так я начну прямо от дверей. А чтение продолжу, когда уработаюсъ так, что уже руками не смогу пошевелить.

Я только плечами пожала. Наверняка будет вкалывать до утра, уж очень силён допинг в лице Анджея.

По приезде нас накормили ужином. Прабабушкина кухарка сочла своим святым долгом кормить нас на славу и ужин приготовила королевский. Я изрядно устала, поскольку всю дорогу вела машину. Крыська дорвалась до рейнских вин, так что я не хотела рисковать. Я бы предпочла приступить к работе с утра, необязательно же трудиться в ночную смену. Впрочем, раз ей хочется — дело хозяйское.

Кристина отправилась в библиотеку, я же дочитала до конца странное прабабушкино письмо. Стиль был выдержан тот же — сплошные кусочки без продолжения. Я пыталась представить себе, как прабабушка писала письмо. Сидела небось вот за этим старинным бюро, начинала письмо, перечитывала начало, не нравилось, она бросала и начинала снова. Потом опять прерывалась и задумывалась, неподвижно сидя над чистым листом и глядя в окно куда-то вдаль. А тут наступала ночь и прабабушка отправлялась спать. На следующий день все повторялось, и опять с тем же результатом.

Собранные воедино фрагменты прабабушкиных начал сводились к следующему: следовало привести в порядок библиотеку и выписать все сведения о лечебных воздействиях и свойствах трав. Подумать только, такая Ниагара на мельницу Кристины! Дальше. Поскольку мы близнецы, нам с такой работой легче справиться, считала прабабушка. Ясное дело, как-никак четыре руки. Дальше. В ходе библиотечной каторжной работы нам мог попасться какой-то таинственный «он», который одновременно и есть, и его нет, и который при этом мог нас сказочно обогатить. Я ничего не имела против большого богатства, чем бы «он» ни был, пусть даже историческим скелетом или памятником старины.

А все дело в том, что и я была такой же идиоткой, как моя сестра. И я влюбилась без памяти, с той только разницей, что предмет моих чувств был страшно, нечеловечески богат. Так что, возможно, я была ещё большей идиоткой…

Закончив читать прабабушкино письмо, я аккуратно сложила его, сунула обратно в конверт и отправилась в библиотеку.

Размерами библиотека не уступала небольшому концертному залу. Двадцать метров на восемь, а высота не меньше пяти. И все стены уставлены книгами. Крыська с ходу взяла неплохой темп. Войдя, я споткнулась о нагромождённые на полу толстенные фолианты, а моя сестра, сидя среди них, задумчиво чесала в затылке.

— Хорошо, что ты пришла! — обрадовалась она. — Тут такие сложности, не знаю, что и делать. Все свалено в кучу: Гомер в оригинале, Лафонтен в оригинале, «Алиса в стране чудес» по-английски, какой-то немецкий путеводитель, труды какого-то алхимика семнадцатого века, в жизни о нем не слышала, маркиз де Сад, научный трактат о паровых двигателях…

— По-каковски? — невольно поинтересовалась я.

— Что? Не помню, дай-ка погляжу. А, на французском. И вот только что наткнулась на речи Цезаря в оригинале. Как все это систематизировать?

— А внутрь ты заглядывала?

— Зачем внутрь? Я читала титульные листы…

— Хороша! Ведь сама знаешь — надо просматривать все страницы. Забыла? Пролистать книгу всю, с начала до конца, на полях любой страницы может оказаться интересная запись касательно твоих дурацких травок.

— Чтоб тебе лопнуть! — от души пожелала Крыська, поднимаясь с пола. — Ну ладно, черт с ними, пошли спать. С утра, на свежую голову, подумаем, как это все упорядочить…

Вечером следующего дня, тяжело отдуваясь, Кристина призналась:

— Честно говоря, меня удивляло, почему наши бабки и прабабки за все эти годы и столетия так и не провернули библиотечные работы. Хотела высказать недоумение, а теперь уже не хочу. И в самом деле каторга!

За весь день мы расчистили всего лишь половину того самого кусочка между дверью и углом комнаты, причём так ещё и не решили, какого же принципа придерживаться в систематизации, расставляя книги по полкам. Крыська сожалела, что нет под рукой компьютера, который наверняка принял бы за нас верное решение. Хотя, насколько мне известно, для этого требуется снабдить машину информацией. Ну, автор, название произведения, год издания, язык, содержание… И к тому же уверена — сам по себе компьютер не стал бы просматривать записи на полях, так что в нашем случае польза от электроники невелика. Пока же мы своими хилыми мозгами сообразили лишь то, что набросанные на полу книги надо разложить с каким-то смыслом, ну хотя бы отделить маркиза де Сада от паровых машин.

— Знаешь, я тоже удивляюсь, — ответила я, со стоном разгибаясь. — Ведь у наших бабок и прабабок было множество прислуги, какой-нибудь паж или, скажем, лакей мог бы таскать книги, снимать с полок и опять расставлять, а бабки сидели бы себе, как барыни, в кресле и только распоряжались. Или, в крайнем случае, записывали в тетрадь, что надо.

— Ты что! Да разве с такой работой лакей справится? А тем более паж. Я уже не говорю о пояснице или люмбаго, они бы просто один за другим выходили из строя.

— Да, пожалуй. Тем более что по мере обеднения рода с прислугой возникли проблемы. Погляди хотя бы на теперешних, всего три штуки в пенсионном возрасте. И все. Так что у последних прабабок наверняка тоже было худо с рабочей силой.

— А мы ещё не проверили мебель в кабинете и спальнях, — напомнила Кристина, слезая со стремянки и отирая пот со лба. — Ведь, кажется, именно там собраны все сведения о травах, которые нашим бабкам удалось отыскать на протяжении веков.

И она уселась на нижней ступеньке стремянки.

Я тоже решила передохнуть и плюхнулась на стопку книг большого формата в твёрдых переплётах.

— А их мы с тобой оставим на десерт. Одно удовольствие будет порыться там после этой каторги.

Привычка оставлять на десерт самое вкусное также была присуща обеим. Обе мы предпочитали начать с плохого, с тем чтобы закончить хорошим. Начать с горького, оставляя на десерт сладкое. Когда ещё были девчонками, случалось, одна у другой вырывала сладкий кусочек, прибережённый к концу.